Задача про Линду
Линда — энергичная женщина 30-35 лет. Она может не моргнув глазом опрокинуть стакан самогона и произнести тост не хуже коренного грузина. Также ее бесят любые проявления дискриминации и возбуждают демонстрации в защиту африканских носорогов.

Вопрос. Какой вариант вероятнее:

1. Линда — кассир в банке;
2. Линда — кассир в банке и феминистка?

Определитесь для себя, какой ответ вы выбираете и переходите к следующей задаче.

Задача про авианосец
В холодном океане тонет большой авианосец с 600 моряками на борту. Вы получили сигнал SOS, но можете отправиться на их спасение только на одном из двух кораблей:

1. быстрый крейсер, вмещающий 200 моряков. Вы гарантированно успеете, но спасете только 200 человек.
2. медленный броненосец, вмещающий всех, но есть 50% вероятности, что к прибытию броненосца весь экипаж авианосца утонет.

На каком корабле вы поплывете спасать моряков?

Надеюсь, вы уже выбрали ответы для задач. В 2002 году Нобелевскую премию по экономике впервые получил психолог. Его звали Даниэл Канеман (Daniel Kahneman). Нечто подобное было ранее только 2 раза — в 1974 и 1994 году. Тогда Нобелевскую премию в области экономики получили математики. Что же революционное смог предложить Канеман?

Даниэл Канеман , родился в Израиле, живет в США.

Канеман пришел к выводу, что человеческими поступками (а значит, экономикой и историей) руководит не столько разум, сколько человеческая глупость и что большинство поступков людей иррациональны. То, что люди с гонором и придурью, было известно во все времена, но Канеман экспериментально доказал, что нелогичность поведения людей закономерна, и показал, что ее масштабы слишком велики. Нобелевский комитет признал, что этот психологический закон находит прямое отражение в экономике.

Экономисты согласились, что высшая награда по экономике присуждена психологу вполне справедливо, найдя в себе смелость признаться, что несколько столетий они парили мозги друг другу и всему человечеству, ибо несколько упрощали и идеализировали нашу жизнь, считая, что люди в своих товарно-денежных отношениях действуют разумно и взвешенно.

Какие же остроумные эксперименты провел Канеман? Они описаны в книгах "Психология прогнозирования" (1973), "Принятие решений в условиях неопределенности" (1974), "Теория перспектив: анализ принятия решений в условиях риска" (1979), "Принятие решений и психология выбора" (1981).

Возвращаемся к нашим задачам, которые были предложены американским студентам математического факультета. В задаче про Линду более 70% студентов выбрали 2-й вариант , потому что предварительное описание Линды соответствовало их представлениям о феминистках, хотя оно не имело отношения к делу и носило отвлекающий характер. Правильный ответ — 1-й. Студенты математического факультета, изучавшие теорию вероятностей, знали, что вероятность наступления простого события (Линда — кассир) выше вероятности наступления составного (Линда — кассир и Линда — феминистка). Другими словами, общее количество кассиров больше, чем количество кассиров-феминисток. Знали, но клюнули на удочку.

Вывод: человеческие стереотипы легко затмевают трезвый рассудок .

Задача про авианосец еще интереснее. 72% студентов выбирали вариант с быстрым крейсером. На вопрос, почему они выбрали его, студенты отвечали, что если плыть на крейсере, то гарантированно выживают 200 человек, а в случае с медленным броненосцем, возможно, все погибнут — не могу же я рисковать всеми моряками!

Другой группе студентов вопрос задачи сформулировали иначе. "У вас есть два варианта по спасению вышеупомянутых моряков. Если вы выберете крейсер, то ровно 400 из них погибнут, а если броненосец, то опять-таки 50 на 50 (все или никто)". При такой формулировке 78% студентов выбрали уже медленный броненосец. На вопрос, почему они это сделали, обычно давался такой ответ: в варианте с крейсером гибнет большая часть людей, а у броненосца есть неплохие шансы на спасение всех.

Как видите, условие задачи по существу не изменилось, просто в первом случае был сделан акцент на 200 выживших моряков, а во втором — на 400 погибших, что одно и то же.

Каково же правильное решение ? В случае с броненосцем вероятность спасения 0.5 нужно умножить на 600 моряков, получим, что броненосец может спасти в среднем 300 человек. А быстрый крейсер спасет лишь 200. 300 > 200 , поэтому, если отложить эмоции в сторону, спасать авианосец нужно на броненосце, так в этом случае по теории вероятности можно спасти больше людей.

Выводы:
1) люди хотя и много знают, но мало умеют пользоваться знаниями на деле . Напомню, задачи давались студентам, которые были хорошо знакомы с теорией вероятности.
2) человека больше впечатляют потери, чем достижения .

Вот еще одно наблюдение Канемана.

Посетителя, входящего в кафе, встречает официантка: "O, наконец-то, к нам пожаловал 1000-й посетитель! Вы получаете приз — чашку с голубой каемочкой ." Посетитель принимает неожиданный подарок с натянутой улыбкой, думая, куда бы пристроить подарок. Через несколько минут к посетителю снова подбегает официантка и извиняется, мол, произошла ошибка, и вы у нас - 999-й, а 1000-й - вон тот вошедший инвалид с тростью , после чего хватает чашку и убегает с криками: кого я вижу и т.д. Наш посетитель начинает беспокоиться: э!, ээ!!, ЭЭЭ!!! Ты куда?! Вот, зараза! - его раздражение нарастает до уровня бешенства, хоть чашка нужна ему не больше, чем весло в пустыне Сахара.

Вывод: степень удовлетворения от приобретения меньше степени огорчения от адекватных потерь. Люди готовы воевать за свой карманный грош и менее склонны нагибаться за рублем . (Я готов подписаться под каждым словом.)

Вместо послесловия.

При принятии решений выбор людей не всегда продиктован трезвым рассудком , а зачастую инстинктами, эмоциями или тем, что принято называть интуицией (выводами на недостаточных основаниях). Как правило, когда люди в жизни принимают интуитивные решения на недостаточных основаниях, то если угадывают — запоминают их и ставят себе в заслугу, а если ошибаются — валят на обстоятельства и забывают. А потом говорят: я всегда полагаюсь на интуицию, и она меня никогда не подводит!

Хоть люди и умеют теоретически на бумаге интегрировать и оперировать котангенсами, практически же в жизни склонны только складывать и вычитать и обычно не идут дальше умножения-деления.

Бывшие отличники в школе частенько — двоечники в жизни . Профессоры и академики знают постулаты Бора, законы Менделя и теорию квантовых полей, а на деле могут быть банкротами в простых предприятиях, полными профанами в элементарной психологии общения и несчастными в браке.

Иррациональность людей такова, что они охотней верят в то, что знают ответы на любые непознаваемые вопросы и отказываются признавать очевидность того, что на деле не видят дальше собственного носа.

Эх, не зря Канеману дали Нобелевскую премию. Читая, как 2-3 января минчане сметали с прилавков магазинов сразу по несколько холодильников и дрались за последнюю микроволновку, я еще раз убедился, что разум движет людьми в последнюю очередь. Когда первый шок от девальвации белорусского рубля прошел, народ потянулся магазины, безуспешно пытаясь сдать бытовую технику обратно, хотя на самом деле в период кризиса надо было скупать крупу, муку, соль, спички, керосин. Настоящий кризис в Беларуси даже не начинался...

(Статья подготовлена по материалам сайта www.orator.ru ).

В конце сентября интернет начинает пестрить странными заголовками вроде «Скорость мочеиспускания и цыпленок-тиранозавр» или «Штанишки для крыс и попытка притвориться барсуком».

Дело вовсе не в сезонном обострении бредовируса, а в ежегодном вручении Шнобелевской премии. Несмотря на смешные и даже нелепые названия, работы, получившие эту премию, вовсе не являются бессмысленными, как принято считать. Неофициальный критерий награждения: достижение может звучать совершенно ненаучно и абсурдно, но при этом давать пищу для размышлений. Это не антипод Нобелевской премии, а просто премия из другого пространства.

Пожалуй, удивляться можно любой работе из списка награжденных, но особо хочется рассмотреть призеров по направлению «Психология». Какие забавные исследования проводили учёные о человеке и человеческом поведении?

Врать или не врать?

Начать можно с премии этого года. Хотя премию в каждой номинации не обязательно вручают каждый год, 2016 году повезло. Премию в области психологии взяла группа учёных из Бельгии за изучение влияния возраста на умение лгать.

Вот если на секунду забыть об этом исследовании, представьте, как бы вы ответили на вопрос: «В каком возрасте люди лучше всего умеют врать?». В какой момент жизни больше всего развита фантазия и есть столько поводов, чтобы приукрасить или исказить действительность? Думаю, большинство ответит, что это подростковый возраст с его трагедиями, первыми взрослыми проблемами и знакомством с серьёзными последствиями своих поступков.

К такому же выводу пришли и учёные, хотя они основывались не на своем опыте, а на результатах опроса 1 005 посетителей научного музея в возрасте от 6 до 77 лет.

Учёные дали участникам исследования три задания.

Первое испытание - stop-signal task . Необходимо как можно быстрее нажать одну из двух кнопок, соответствующую изображению на экране; если раздаётся звуковой сигнал, нажимать кнопку не нужно. Это стандартный способ измерения времени, которое необходимо мозгу, чтобы подавить неподходящие двигательные реакции.

Второе испытание - Шеффилд-тест. За ограниченное количество времени нужно отвечать на простые вопросы, предполагающие ответ да/нет («Трава зелёная?», «Свиньи летают?»). Цвет на экране с заданием показывает, нужно отвечать правду или ложь. Это испытание показывает мастерство искусства вранья, потому что дать ложный ответ на простые вопросы действительно очень сложно за короткое время.

Третье испытание - простой вопрос: «Сколько раз вы солгали за последние сутки?».

Комплексный анализ этих трёх заданий подтвердил, что способность лгать развивается с детского возраста, пик её приходится на подростковый возраст, а затем начинается спад.

Жаворонок, сова или крайне неприятный тип?

В 2014 году премию вручили учёным, которые бросили тень на репутацию «сов» - людей, у которых период активности приходится на поздние часы суток. Питер Джонасон из Школы социальных наук и психологии (Университет Западного Сиднея, Австралия) и Эми Джонс с Минной Лайонс (Ливерпульский университет Хоупа, Великобритания) исследовали соответствие черт Темной триады и хронотипа. Что это значит?

Всем известное стандартное разделение на «сов» и «жаворонков» является значительно упрощённым разделением по хронотипу . На практике же выделяют 5 типов (свой можно узнать, пройдя опросник). Хронотип определяет, в какие часы наблюдается наибольшая физическая и интеллектуальная активность, в какие часы проще просыпаться, а в какие легче засыпать.

Тёмная триада - понятие из психологии. Оно обозначает комплекс личностных черт, таких как нарциссизм (самовлюбленность), макиавеллизм (достижение выгоды для себя с помощью обмана и лжи) и психопатия (асоциальное поведение и бессердечность). Мрачное название соответствует помыслам у носителей данных черт.

Победители Шнобелевской премии 2014 по психологии показали, что черты Тёмной триады присущи людям с преимущественно вечерним и ночным образом жизни.

Это объясняется тем, что под покровом ночи легче обманывать и манипулировать, из-за усталости бдительность ослабевает, сумрак способствует расслаблению и потере контроля. Как замечают авторы, люди с чертами Тёмной триады действуют как и другие хищники, например, львы и скорпионы.

Так что стоит повнимательнее присмотреться к своим друзьям-«совам».

Я пьян? Тогда я привлекателен!

Порадовали психологи в 2013 году. Лоран Беже, Оулмен Зерхони, Батист Субра, Медхи Оураба (Франция) и Брэд Бушмен (США, Великобритания, Нидерланды, Польша), опубликовали «Красота в глазах держателя пива: люди, которые думают, что они пьяны, также думают, что они привлекательны».

Участникам эксперимента раздали как алкогольные, так и безалкогольные напитки, причём половина участников верила, что им дали только алкоголь, а вторая наоборот, была убеждена, что они употребляют исключительно безалкогольные напитки. После прекрасного вечера в компании напитков они оценивали свою привлекательность, яркость, оригинальность и непринужденность, и их речь записывали на камеру. Затем специально отобранные судьи определяли описанные качества по записи. Результаты показали, что более положительные оценки себе выставляли те участники, кто думал, что употреблял алкоголь.

Оказался важен сам факт уверенности в приёме алкоголя, а не факт его потребления.

Если люди уверены, что пьют алкоголь, они видят себя более привлекательными, или, хотя бы, менее непривлекательными, но это просто иллюзия. Повышение самооценки связано с укоренившимся представлением об алкогольных моделях поведения, навязанных рекламой и фильмами. Более того, учёные считают, что разум может стать «опьянённым» без единой капли зелья. У нас есть скрытые ожидания от алкоголя, поэтому наше поведение меняется в соответствии с ними. Но не стоит отрицать, что потребление действительно тормозит некоторые психологические процессы и подавляет скрытые комплексы.

И хотя после употребления алкоголя представители противоположного пола действительно в глазах смотрящего выглядят красивее , чем до опьянения, ваше мнение о собственной привлекательности, к сожалению, остаётся лишь вашим.

Увидеть всё

Один из самых заметных психологических экспериментов был поставлен Дэном Саймонсом и Крисом Шабри. Всем, кто по нелепой случайности незнаком с этим экспериментам, стоит посмотреть ролик и посчитать, сколько пасов мячом сделала команда в белом.

Есть вероятность, что вы правильно ответили на вопрос и ничего необычного с первого взгляда вы в этом ролике не увидели. Удивительное становится очевидным лишь на повторе. Этот феномен называется «слепота невнимания ». Концентрируясь на чём-то одном, человек может упустить из виду другое, особенно, если это выходит за рамки привычных ожиданий.

Получается, что мы даже понятия не имеем, как много мы упускаем из виду.

Эффект слепоты по невниманию проявляется повсеместно в обыденной жизни. Он может быть причиной аварий между автомобилистами и мотоциклистами, так как на дороге автомобилей значительно больше, чем мотоциклов, и водители меньше ожидают их увидеть. В Лондоне даже сделали специальный ролик , чтобы обратить внимание на эту проблему. Этот эффект активно применяется и фокусниками, которые акцентируют внимание лишь на одной руке, к примеру, в которой исчезла монетка. Вторая же рука остаётся вне поля внимания зрителей и проворачивает всю «магию».

Этот наглядный и ошеломляющий эксперимент превратился в метафору: его стали использовать во всевозможных интерпретациях, не связанных со зрением в принципе. С помощью эффектного наглядного пособия привлекают внимание к проблеме самоубийств, а Гай Кавасаки предлагает посмотреть на этот эксперимент как на иллюстрацию игр, происходящих на рынке. Игроки в мяч - конкуренты, а внезапная горилла посреди экрана - неожиданное выигрышное решение, которое упускается в связи с пристальным взглядом за конкурентами.

Знающий не говорит, говорящий не знает

В 2000 году Шнобелевская премия была выдана ныне известным Дэвиду Даннингу из Корнеллского университета и Джастину Крюгеру из Иллинойского университета. Их работа утверждает, что некомпетентные люди не признают свою некомпетентность и, более того, не признают компетентность других.

Валерия Ильинична с говорящим плакатом.

Во-первых, люди с низким уровнем знаний совершают ошибки и делают неверные выводы, а во-вторых, не могут осознать, что их решения неверные. Получается, что они живут в собственном идеальном мире, где нет места неуверенности и сомнениям.

Возникает парадоксальная ситуация: чтобы осознать свою некомпетентность, они должны эту некомпетентность убрать, то есть начать развиваться и повышать свой уровень знаний и навыков.

Для подтверждения гипотезы учёные провели серию экспериментов и пришли к выводу, что больше всего преувеличивали свои умственные возможности люди с низким уровнем знаний, при этом люди с действительно высоким уровнем интеллекта существенно занижали свои способности. После сравнения своих ответов с ответами других компетентные люди переоценили свои навыки в связи с известными результатами, что не произошло с людьми низкой квалификации.

Этот эффект мы часто наблюдаем в комментариях и обсуждениях, где самые категоричные умозаключения дают не самые знающие люди. Просто их недостаточные познания не дают увидеть всю широту и глубину проблемы.

Так что стоит всегда иметь критический взгляд на себя и других, ведь уверенность не равна компетентности.

В 2002 году Дэниэл Канеман (Daniel Kahneman) получил Нобелевскую премию по экономике. Ничего особенного, только один факт — Даниэль всю жизнь занимается психологией. В частности, он является одним из двух исследователей, которые в начале 70-х пытались разрушить основополагающую парадигму экономических наук того времени: миф о человеке, принимающем архи-рациональные решения, известного как «Человек экономический».

К сожалению, соратник Даниэля, Амос Тверски, умер в 1996 году в возрасте 59 лет. Если бы Тверски был жив, он, несомненно, разделил бы Нобелевскую премию с Канеманом, его давним коллегой и дорогим другом.

Человеческая иррациональность — центральная точка всех работ Канемана. По существу, весь его исследовательский путь можно поделить на три этапа, на каждом из которых «человек иррациональный» раскрывает себя с новой стороны.

На первом этапе, Канеман и Тверски провели ряд гениальных экспериментов, которые выявили около двадцати «когнитивных искажений» — бессознательных ошибок рассуждения, искажающих наши суждения о мире. Наиболее типичен « »: склонность к зависимости от малозначимых чисел. Например, в одном эксперименте опытные немецкие судьи показали более высокую склонность к вынесению длительного срока заключения для магазинного вора, в случае выпадания на кубиках большого числа.

На втором этапе Канеман и Тверски доказали, что люди, принимающие решения в условиях неопределенности, не ведут себя образом, предписываемым им экономическими моделями; они не «максимизируют полезность». Позже они развили альтернативную концепцию о процессе , более близкую к реальному человеческому поведению, получившую название «теория перспектив». Именно за это достижение Канеман получил Нобелевскую премию.

На третьем этапе своей карьеры, уже после смерти Тверски, Канеман углубился в «гедонистическую психологию»: , его природе и причинах. Открытия в этой области были весьма экстравагантны — и не только потому, что один из ключевых экспериментов включал нарочно затянутую исследователями колоноскопию (это неприятная медицинская процедура, во время которой врач-эндоскопист осматривает и оценивает состояние внутренней поверхности толстой кишки при помощи специального зонда).

Книга «Думай медленно, решай быстро» (Thinking, fast and slow ) охватывает эти три этапа. Это удивительно богатая работа: яркая, глубокая, полная интеллектуальных сюрпризов и ценная для самосовершенствования. Она занимательна и во многих моментах трогательна, особенно в тех, где Канеман рассказывает о своем сотрудничестве с Тверски («Удовольствие, которое мы получали от совместной работы, сделало нас чрезвычайно терпимыми; намного легче стремиться к совершенству, когда вы не скучаете ни минуты»). Его видение недостатков человеческого разума настолько впечатляет, что колумнист New York Times Дэвид Брукс (David Brooks) недавно заявил: работу Канемана и Тверски «будут помнить сотни лет спустя» и что «это важная точка опоры в самопознании человеком самого себя».

Лейтмотив всей книги — человеческая самоуверенность. Все люди, и в особенности эксперты, склонны преувеличивать значимость своего понимания мира — это один из ключевых постулатов Калемана. Несмотря на все , заблуждения и иллюзии, что он и Тверски (наряду с другими исследователями) обнаружили за последние несколько десятилетий, автор не торопится утверждать об абсолютной иррациональности человеческого восприятия и поведения.

«Большую часть времени мы здоровы, а наши действия и суждения преимущественно соответствуют ситуации», пишет Канеман во введении. Тем не менее, через несколько страниц он отмечает, что результаты их работы бросили вызов идее, распространенной в академических кругах, что «люди, как правило, рациональны». Исследователи обнаружили «систематические ошибки в мышлении нормальных людей»: ошибки, возникающие не от чрезмерного воздействия эмоций, а встроенные в сложившиеся механизмы познания.

Хотя Канеман описывает только скромные политические последствия (например, договоры должны быть изложены более ясным языком), другие (возможно, более самоуверенные исследователи) пошли гораздо дальше. Брукс, например, утверждает, что работы Канемана и Тверски иллюстрируют «ограничения социальной политики», в частности, глупость действий правительства по борьбе с безработицей и по восстановлению экономики.

Быстрый или логичный

Такие радикальные данные вызывают неодобрение, даже если они не поддерживаются автором. А неодобрение порождает скептицизм: названный Калеманом «Системой 2» (System 2). В схеме Канемана «Системой 2» является наш медленный, преднамеренный, аналитический и сознательно целенаправленный способ рассуждения о мире. «Система 1» (System 1), напротив, наш быстрый, автоматический, интуитивный и в значительной степени бессознательный режим.

Именно «Система 1» обнаруживает враждебность в голосе и легко завершает фразу «Черное и...». А «Система 2» моментально приступает к делу, когда нам нужно заполнить налоговую форму или припарковать машину на узком участке. Канеман и другие нашли простой способ объяснить как у человека включается «Система 2» во время задания: достаточно посмотреть в его глаза и подметить, как расширились зрачки.

В свою очередь, «Система 1» использует ассоциации и метафоры для реализации быстрого и поверхностного представления о действительности, на который «Система 2» опирается для достижения четких убеждений и обоснованных выборов. «Система 1» предлагает, «Система 2» располагает. Получается, «Система 2» доминирует? В принципе, да. Но кроме своей избирательности и рациональности, она еще и ленива. Она быстро устает (для обозначения этого существует модный термин «истощение Эго»).

Слишком часто, вместо замедления работы и анализа вещей, «Система 2» довольствуется легким, но недостоверным видением, которым ее кормит «Система 1».

Скептически настроенный читатель может спросить, насколько серьезно стоит расценивать все эти разговоры о Первой и Второй системах. На самом ли деле они — пара маленьких «агентов» в нашей голове, каждый со своей отличительной индивидуальностью? Не совсем, говорит Канеман, скорее они являются «полезными фикциями» — полезными потому, что помогают объяснять причуды человеческого разума.

Проблемы не у Линды

Рассмотрим «самый известный и самый спорный» эксперимент, по мнению Канемана, который он и Тверски проводили вместе: «проблему Линды». Участники эксперимента рассказали о вымышленной молодой женщине по имени Линда, одинокой, откровенной и очень яркой, которая, будучи студенткой, была глубоко обеспокоена вопросами дискриминации и социальной справедливости. Далее участников эксперимента спросили — какой вариант вероятнее? Тот, что Линда — кассир в банке, или то, что она — кассир банка и активная участница феминистского движения. Подавляющее большинство респондентов назвали второй вариант более вероятным. Другими словами, «феминистка банковский кассир» была более вероятным, чем просто «банковский кассир». Это, конечно, явное нарушение законов вероятности, ведь каждая феминистка-кассир является банковским служащим; добавление деталей может только снизить вероятность. Тем не менее, даже среди аспирантов Стэнфордского университета бизнеса, проходящих усиленную подготовку по теории вероятности, 85% провалили «проблему Линды». Одна студентка отметила, что она совершила элементарный логический промах, так как «Я думала, вы просто спросили мое мнение».

Что здесь пошло не так? Простой вопрос (насколько целостно повествование?) заменяется на более сложный (насколько это вероятно?). И это, по мнению Канемана, является источником многих предубеждений, заражающих наше мышление. Система 1 перескакивает на интуитивное умозаключение, основанное на «эвристике» — легким, но несовершенным способом ответа на сложные вопросы — и Система 2 одобряет этот , не утруждая себя излишней работой, если он выглядит логичным.

Канеман описывает десятки подобных экспериментов, демонстрирующих сбои в рациональности — «базовое установленное пренебрежение», «каскады доступности», «иллюзия достоверности» и т. д.

Неужели мы так безнадежны? Подумайте еще раз о «проблеме Линды». Даже великий биолог-эволюционист Стивен Джей Гулд (Stephen Jay Gould) был обеспокоен этим. В ходе описанного выше эксперимента он знал правильный ответ, но написал, что «обезьянка в моей голове продолжает скакать вверх-вниз, крича: “Она же не может быть просто кассиром банка; прочти описание!”».

Канеман убежден, что именно Система 1 Гулда подсказывала ему неправильный ответ. Но, возможно, происходит нечто менее уловимое. Наш повседневный разговор происходит на богатом фоне неустановленных ожиданий — то, что лингвисты называют «импликатурой». Такие импликатуры могут просочиться в психологические эксперименты. Учитывая ожидания, способствующие коммуникации, возможно, было бы разумно для участников эксперимента, выбравших вариант «Линда — банковский клерк», подразумевать, что она не была феминисткой. Если так, то их ответы нельзя считать по-настоящему ошибочными.

«Неубиваемый» оптимизм

В более естественных условиях — когда мы обнаруживаем факт мошенничества; когда рассуждаем о вещах вместо символов; когда оцениваем сухие цифры, а не доли — люди с большей вероятностью не сделают похожие ошибки. По крайней мере, об этом говорит большинство дальнейших исследований. Возможно, мы не настолько иррациональны в конце концов.

Некоторые когнитивные предубеждения, конечно, грубо смотрятся даже в самых естественных условиях. К примеру, то, что Канеман называет «ошибочное планирование»: склонность к переоценке преимуществ и недооценке затрат. Так в 2002 году, реконструируя кухни, американцы ожидали, что работа в среднем стоит $18 658, а в итоге платили $38 769.

Ошибочное планирование является «только одним из проявлений тотально-оптимистичной предвзятости», которая «вполне может быть наиболее значительным из когнитивных предубеждений». Получается, в каком-то смысле, уклон в сторону оптимизма очевидно плох, т.к. он порождает ложные убеждения — такие, как уверенность в том, что все под вашим контролем, а не просто удачное стечение обстоятельств. Но без этой «иллюзии контроля» были бы мы способны подниматься с кровати каждое утро?

Оптимисты психологически более устойчивы, имеют сильную иммунную систему и живут в среднем дольше, чем их сверстники-реалисты. Кроме того, как отмечает Канеман, преувеличенный оптимизм служит защитой от парализующего действия другого предубеждения: «страха потери»: мы склонны бояться потерь больше, чем ценить приобретения.

Помнящее счастье

Даже если бы мы могли избавиться от предубеждений и иллюзий, отнюдь не факт, что это сделало бы нашу жизнь лучше. И тут встает фундаментальный вопрос: что такое точка рациональности? Наши повседневные способности к рассуждению эволюционировали, чтобы эффективно справляться со сложной и динамичной окружающей средой. Таким образом, они, скорее всего, будут гибкими к этой среде, даже если отключатся в нескольких искусственных экспериментах психологов.

Канеман никогда не вступал в философские поединки с природой рациональности. Он, однако, выдвинул захватывающее предложение о том, что может быть ее целью: счастье. Что значит быть счастливым? Когда Канеман впервые поднял этот вопрос в середине 90-х, большинство исследований счастья опирались на опросы людей о том, насколько они удовлетворены своей жизнью в целом. Но столь ретроспективные оценки зависят от памяти, которая является крайне ненадежной переменной. А что, если вместо этого отбирать приятный и болезненный опыт от случая к случаю и суммировать его с течением времени?

Канеман называет это «испытывающим» благополучием, как противопоставление «запоминающему» благополучию, на которое опираются исследователи. И он обнаружил, что эти две меры счастья расходятся в неожиданных направлениях. «Испытывающее Я» делает не то же самое, что и «Запоминающее Я». В частности, Запоминающее Я не заботится о продолжительности — как долго длится приятный или неприятный опыт. Скорее, оно ретроспективно оценивает опыт по максимальному уровню боли или удовольствия.

В одном из наиболее ужасающих экспериментов Канемана были показаны две причуды Запоминающего Я — «продолжительное пренебрежение» и «правило последнего впечатления». Две группы пациентов должны были пройти болезненную колоноскопию. Пациенты из группы А прошли обычную процедуру. Пациенты группы Б тоже прошли данную процедуру за исключением нескольких добавленных минут дискомфорта, в которые колоноскоп был неподвижен. Какая группа пострадала больше? Группа Б пережила всю боль, испытанную группой А, и много чего еще. Но поскольку продление колоноскопии у Группы Б было менее болезненно, чем основная процедура, пациенты этой группы беспокоились меньше, и повторная колоноскопия почти не вызвала у них возражений.

Как с колоноскопией, так и с жизнью. Не «испытывающее», а «помнящее Я» отдает поручения. Помнящее Я осуществляет «тиранию» над Испытывающим Я. «Как ни странно это может показаться», пишет Канеман, «я есть одновременно “запоминающее я” и “испытывающее я”, делающее мою жизнь мне незнакомой».

Радикальный вывод Канемана не столь дальновиден. «Испытывающего Я» может и не существовать вовсе. Например, сканирующие мозг эксперименты Рафаэля Малаха (Rafael Malach) и его коллеги из института Вайцмана в Израиле показали, что когда предметы поглощаются в опыте, например, при просмотре фильма «Хороший, плохой, злой», части мозга, связанные с самосознанием, закрыты (ингибированы) остальной частью мозга. Личность, кажется, просто исчезает. Тогда кто же наслаждается фильмом? И почему такие обезличенные удовольствия должны входить в зону ответственности «запоминающего Я»?

Очевидно, что в гедонистической психологии еще многое должно быть открыто. Но концептуальные инновации Канеман заложил в основу для многих эмпирических исследований, изложенных в его работе: что головные боли гедонически тяжелее у бедняков; что женщины, живущие одни, в среднем зарабатывают столько же, как и женщины, имеющие спутника жизни; и что семейного дохода в $75 000 в дорогих регионах и странах достаточно, чтобы максимизировать удовольствие от жизни.

Что Нобелевскую премию по экономике (или, официально, Премию Шведского национального банка по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля) получит американский экономист Ричард Талер: «за его вклад в поведенческую экономику». Об использовании знаний и методов современной когнитивной науки в экономических исследованиях, а также о том, что изучают специалисты по поведенческой экономике, читайте в нашем материале.

Нобелевская премия по экономике была учреждена в 1969 году, и с тех пор ее вручали в основном либо за фундаментальные экономические открытия, либо за исследования по применению в экономике методов прикладной математики. Например, в 1979 году Теодор Шульц и Артур Льюис получили премию за работу в области экономического развития (на примере развивающихся стран), а в 1994 году лауреатами стали знаменитый американский математик Джон Нэш и его коллеги, осуществившие анализ равновесия в теории некооперативных игр.

Таким образом, деятельность большинства лауреатов-экономистов (и экономической науки вообще) направлена на построение формальных микро- и макроэкономических моделей, необходимых для эффективного описания и прогнозирования финансового поведения людей и крупных государственных и коммерческих структур. В наиболее общем виде экономическая наука исходит из того, что поведение человека можно предсказать. Именно поэтому экономику называют «самой точной социальной наукой».

Экономисты, однако, понимают, что люди не всегда ведут себя рационально и распределяют свои доходы в соответствии с первоочередными, самыми важными потребностями. Мы можем тратить деньги на товары, которые нам не нужны, только потому, что они нам нравятся, или же не тратить деньги на что-то ожидаемо выгодное и полезное - только потому, что боимся. Однако подобные факторы, влияющие на настроения потребителей, сложно учесть при анализе финансового поведения: аналитики могут предсказать повышение величины спроса на зонтики в дождливый сезон (и, соответственно, рост предложения - для максимизации прибыли), но растеряются, если окажется, что в рейтинге продаж зонтики по какой-то причине уступили первенство дождевикам. Именно поэтому поведенческие факторы, влияющие на финансовые решения людей, долгое время игнорировались - несмотря на то, что термин «поведенческая экономика» появился еще в 70-х годах прошлого века.

Все изменилось, когда в 2002 году Нобелевскую премию по экономике получил не экономист, а американский психолог израильского происхождения Дэниел Канеман, с формулировкой: «За применение психологической методики в экономической науке». Канеман долгое время занимался изучением принятия решений - когнитивного процесса, который заключается в выборе одной стратегии поведения среди нескольких возможных, а также анализом внешних и внутренних (поведенческих) факторов, которые на этот выбор влияют.

В этом году Нобелевскую премию традиционно получил экономист: профессор Чикагского университета Ричард Талер (Richard H. Thaler). Его вклад в экономическую науку, однако, больше касается психологической стороны дела. Главный тезис его научных работ сводится к тому, что человека можно заставить покупать, а его финансовое поведение - предсказать, если учитывать, что человек - это существо иррациональное.

Одна из самых известных работ Талера, значительно обогатившая поведенческую экономику, посвящена изучению так называемого «эффекта владения» . В соответствии с классической экономической теорией, владение каким-либо товаром или услугой не должно влиять на его ценность. Иными словами, теория предполагает, что человек, купивший, например, книгу, продаст ее, если захочет с ней расстаться, по той же самой цене, за которую она ему досталась. Талер (совместно с Канеманом) показал, что это не так. В 1990 году ученые провели эксперимент, в ходе которого раздали людям обычные кофейные кружки, а затем предложили их продать или обменять на шариковые ручки. Оказалось, что человек, уже владеющий кружкой, готов расстаться с ней за вдвое большую «цену», чем та, которую он же готов был заплатить за ту же кружку, пока еще ею не обладал.

Задумавшись над тем, под влиянием каких факторов человек принимает такое решение, ученые пришли к выводу, что оно обусловлено его же собственным поведением: уже обладая товаром, человек присваивает ему бóльшую ценность (и даже привязывается к нему), так как уже потратил силы, время и средства на его приобретение.

Другой пример «иррациональности» финансового поведения людей, который Талер описывает в своих работах, связан с понятием «честности» цены. Так, в баре и супермаркете может продаваться один и тот же товар, но по разным ценам. И хотя мы готовы заплатить за бутылку пива столько, сколько спрашивает бармен, мы не станем покупать по той же цене то же самое пиво в супермаркете, потому что уверены, что там оно должно стоить вдвое дешевле.

Несмотря на то, что Талер считает людей существами иррациональными, он не сомневается, что их финансовое поведение можно прогнозировать - и даже извлекать из этого выгоду. В своей книге «Nudge. Архитектура выбора. Как улучшить наши решения о здоровье, благосостоянии и счастье», выпущенной в 2008 году ( вышел в 2017-м), он формулирует теорию «подталкивания» (от англ. nudge - толкать плечом). В соответствии с этой теорией, некоторые аспекты поведения человека можно предсказать - а затем и использовать для эффективной продажи товаров и услуг, а также для максимизации прибыли.

Следовательно, полагает Талер, коммерческие организации напрасно стараются убедить покупателя в том, что приобретение их товаров выгодно для него. Лучше бы они убедили его в том, что их товары ему необходимы.

Мнение эксперта

Бóльшая часть экономических теорий исходит из упрощенных характеристик среды. Они подразумевают, что решения принимаются рационально, в зависимости от будущей доходности. Но понятно, что в жизни это почти всегда не так.

Известно, что у человека есть несколько десятков предрассудков, которыми он руководствуется, в том числе и в экономической деятельности. С одной стороны, человек может исходить из рационального поведения других людей и, соответственно, вести себя по-другому, либо, напротив, ждать, что люди будут вести себя иррационально, чтобы самому вести себя рационально. Это касается всех областей: и инвестирования, и торговли.

Это и есть так называемые «поведенческие финансы». Эта область популярна уже лет пятнадцать, вполне ожидаемо, что одна из Нобелевских премий будет посвящена именно этому - то есть, проблеме использования психологических моделей для предсказания экономического поведения людей.

Эти работы подкреплены хорошей математикой, они нашли свое подтверждение в эконометрических работах. В качестве примера влияния предрассудков, иррациональности можно привести, например, ситуацию с ICO, ситуацию вокруг блокчейна - это типичный пример использования «поведенческих финансов». Это отвлечение внимания от проблем, что дает возможность заработать тем, кто был первым, поскольку очевидно, что коррекция рынка криптовалют неизбежна.

Второй пример: то, что в нашей стране в первое десятилетие 2000-х была совершенно ненормальная ситуация с недвижимостью. Такая же ситуация была в 1927–1930 годах в США, и это привело к кризису во всей экономике. Недвижимость по всем параметрам не может приносить достойный инвестиционный доход, но у нас она его приносила. Тут действовали несколько факторов: влияние ипотеки, резкий недостаток возможностей для инвестирования. То есть, в результате это выстрелило, кто-то заработал.

Анализ иррациональных действий людей позволяет не наступать на грабли, на которые хочется наступить, но наличие теории не означает, что лично вы достигнете успеха. Любые экономические закономерности реализуются статистически.

Иван Родионов
Доктор экономических наук, профессор Высшей школы экономики

Талер мог стать нобелевским лауреатом еще 15 лет назад - вместе с Канеманом, чьим соавтором он нередко выступал. Тогда, однако, Шведская королевская академия наук посчитала, что престижную премию по экономике не стоит вручать сразу двум ученым-психологам (несмотря на то, что Талер - экономист), и вместе с Канеманом премию получил Вернон Смит - один из основоположников экспериментальной экономики. Теперь академия признала вклад второго «отца-основателя» поведенческой экономики в развитие экономической науки.

Профессор Талер «убил» Homo economicus - сказочную ступень эволюции человека, достигнув которой, он ведет себя максимально рационально - и тем самым позволяет корпорациям и правительствам предсказывать свое финансовое поведение. Вместо этого Талер показал, что всякий потребитель - это в первую очередь человек, который руководствуется не абстрактной выгодой, а своими (иногда - спонтанными и ведущими к получению немедленного вознаграждения) интересами.

Церемония награждения Шведской королевской академии наук пройдет в Стокгольме в начале декабря: в этом году лауреат премии по экономическим наукам получит девять миллионов шведских крон (примерно 1,1 миллиона долларов). На вопрос журналиста издания The New York Times о том, как он потратит эти деньги, Талер ответил: «Наименее рационально».

Литература

Leonard T. C. Richard H. Thaler, Cass R. Sunstein, Nudge: Improving decisions about health, wealth, and happiness //Constitutional Political Economy. – 2008. – Т. 19. – №. 4. – С. 356-360.

Kahneman D., Knetsch J. L., Thaler R. H. Experimental tests of the endowment effect and the Coase theorem //Journal of political Economy. – 1990. – Т. 98. – №. 6. – С. 1325-1348.

Kahneman D., Knetsch J. L., Thaler R. Fairness as a constraint on profit seeking: Entitlements in the market //The American economic review. – 1986. – С. 728-741.

Ричард Талер известен как теоретик в области финансового и экономического поведения благодаря совместной работе с Нобелевским лауреатом эконом-психологом Даниэлем Канеманом. Является автором так называемой «теории подталкивания» («управляемого выбора»). Был одним из советников 44-го президента США Барака Обамы.

Премия по экономике – самая «юная» среди нобелевских наград. Более того, технически это не совсем Нобелевская премия, а некоторые члены семьи Нобель вообще выступают против ее существования. Эту награду учредил в память об Альфреде Нобеле и в честь своего 300-летия Банк Швеции (Sveriges Riksbank) в 1968 г. Так что официальное ее название «Премия Шведского государственного банка по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля». Как бы то ни было, сайт Нобелевского фонда отслеживает церемонию присуждения этой премии. А награжденные экономическим «Нобелем» получают соответствующий диплом, золотую медаль и денежное вознаграждение из рук шведского монарха на ежегодной церемонии, проводимой в Стокгольме 10 декабря в годовщину смерти Альфреда Нобеля.

Всего с 1969 по 2016 г. награждение производилось 48 раз, а лауреатами премии по экономике стали 78 человек. При этом в 18 случаях премию делили между двумя награжденными, а в шести случаях награда делилась на троих. Единственная женщиная-лауреатом по экономике – Элинор Остром (2009 г.). Есть среди награжденных и наши соотчественники: в 1973 году лауреатом стал создатель теории межотраслевого анализа Василий Васильевич Леонтьев, американский экономист российского происхождения, выпускник Ленинградского университета. А в 1975 году награду за «вклад в теорию оптимального распределения ресурсов» получил советский ученый Леонид Канторович.

В прошлом году премию получили Оливер Харт и Бенгт Хольстрём за их вклад в теорию контракта. А в 2015 году премию присудили известному микроэкономисту Ангусу Дитону – «за его анализ потребления, бедности и богатства».

Чаще всего награду присуждали за исследования в области макроэкономики. Как писала в свое время американская научная журналистка Мэгги Коэрт-Бейкер, типичный лауреат Нобелевской премии по экономике – это 67-летний мужчина, родившийся в Соединенных Штатах, на момент награждения работающий в Чикагском университете. И в самом деле, средний возраст нобелевцев-экономистов составляет 67 лет. При этом самым молодым награжденным стал в 1972 году 51-летний Кеннет Дж. Эрроу, а самым пожилым – родившийся в Москве 90-летний американский экономист Леонид Гурвич (2007 г.).

Как обычно, в преддверии оглашения имен победителей, СМИ рассуждали насчет возможных фаворитов, имеющих шанс стать Нобелевскими лауреатами-2017. Так в прессе в этом контексте был назван индийский экономист, профессор финансов Booth School of Business (Высшей школы бизнеса Чикагского университета Рагхурам Раджан, который до 2016 года был председателем Резервного банка Индии, а в 2003-2007 гг. – главным экономистом Международного валютного фонда. Раджан известен как автор трудов «Спасение капитализма от капиталистов» и «Линии разлома», в которых он, в частности, выступает с идеей, что надо защищать капитализм как систему свободного предпринимательства, а не капиталистов, и надо обеспечивать защитой рынки, а не крупных собственников.

В списках возможных кандидатов фигурировало имя 44-летней американско-французской экономистки Эстер Дюфло из Массачусетского технологического института. В прошлом она, кстати, училась и преподавала в Москве, работала научным помощником французского экономиста, связанного с Банком России, и американского экономического советника Джеффри Сакса. Также прозвучало имя Ричарда Познера из Чикагского университета, которого характеризуют как ведущего мыслителя в сфере юстиции и экономики, пытающегося анализировать юридические правила с помощью экономических инструментов. Называлось также имя Уильяма Нордхауза из Йельского университета, занимающегося проблемами изменения климата с экономической точки зрения.